Выступление президента АП Новосибирской области А.В. Жукова на конференции ФПА РФ «Профессиональные права адвокатов: нарушения и защита»

Современные проблемы целей дисциплинарного производства и обязанностей адвокатских палат по защите профессиональных прав адвокатов

Выступление на конференции Федеральной палаты адвокатов
«Профессиональные права адвокатов: нарушения и защита»
г. Москва, отель «Золотое кольцо» 09 августа 2019 г.

Уважаемые коллеги!

Как известно, подпунктом 10 п. 3 ст. 31 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» определена такая обязанность совета адвокатской палаты субъекта РФ как защита социальных и профессиональных прав адвокатов.

И если в направленности и внутреннем содержании этой обязанности не возникает вопросов, то в последнее время все чаще возникают вопросы об отсутствии взаимосвязи этой функции с задачами дисциплинарного производства, о соотношении отдельных положений процедурных основ дисциплинарного производства с обязанностью совета адвокатской палаты субъекта РФ по защите прав адвокатов.

Вопросы такого соотношения сегодня приобретают все большую актуальность, не носят только теоретический характер, а имеют прямое практическое значение в свете массовых нарушений профессиональных прав адвокатов, уровень и степень которых по-прежнему высоки, несмотря на принимаемые меры.

Именно поэтому мы решили на настоящей конференции попытаться привлечь внимание к этим проблемным вопросам и рассмотреть их в свете дальнейшего внутрикорпоративного регулирования усиления защищенности адвокатов.

В свете заявленной темы мы хотели бы найти ответы  на два проблемных вопроса соотношения целей дисциплинарного производства и задач адвокатских палат по защите прав адвокатов.

    Первый.

В прошлом году представители адвокатских палат субъектов РФ в Сибирском федеральном округе уже собирались в г. Новосибирске, где проводился круглый стол, на котором мы обменивались мнениями и предложениями по совершенствованию деятельности по защите прав адвокатов.

Однако по одному из обозначенных в программе вопросов мы все-таки не пришли к общему мнению. Этот вопрос можно озвучить так: служит ли ныне действующая процедура дисциплинарного производства защите профессиональных прав добросовестных адвокатов? Или должна ли служить этой задаче?

Повторимся, что с учетом современного состояния соблюдения прав адвокатов и попыток преследования адвокатов за их добросовестную работу этот вопрос возникает не случайно.

Например, в Новосибирской области в 2018 г. с жалобами и представлениями на действия адвокатов обращались 201 раз, а привлечено к дисциплинарной ответственности только 38 адвокатов  (около 18%).

Получается, что 82% претензий в адрес адвокатов были необоснованными, поскольку адвокаты в процессе оказания юридической помощи действовали профессионально, и именно их квалифицированные действия вызывали жалобы и представления.

Как известно, обращения на действия адвокатов подлежат разрешению по правилам основ дисциплинарного производства. В этой связи должны ли существовать у адвокатской палаты защитительные механизмы профессиональных прав добросовестных адвокатов?

Вернемся к законодательству об адвокатской деятельности и адвокатуре. Об обязанности совета адвокатской палаты субъекта РФ по защите социальных и профессиональных прав адвокатов мы уже сказали.

А как обстоит дело с регулированием этого вопроса в дисциплинарном производстве?

Для полного понимания этого вопроса предлагаем мысленно вернуться в начало 2000-х годов, когда принимался ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Многие помнят и, наверное, согласятся, что в тех условиях ощущался моральный подъем в адвокатуре, и возникала уверенность, что, наконец-то, многие проблемы адвокатуры благополучно разрешатся, ибо государство обязалось обеспечивать высокий уровень адвокатской деятельности (чего только стоит ст. 3 закона, где государство обязалось выделять адвокатским образованиям служебные помещения и средства связи).

Тогда еще активно и часто упоминали о правовом государстве.

Без преувеличения напомним, что за этим виделось такое возрастание роли адвокатуры и такое обеспечение и соблюдение ее прав, что показалось, что объектами дисциплинарного производства чаще всего будут адвокаты – нарушители, или органы адвокатских палат чаще всего будут иметь дело с нарушениями, требующими дисциплинарного реагирования.

Возможно именно такая ситуация повлияла на формирование целей дисциплинарного производства, изложенных в пункте 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката, как «обеспечение своевременного, объективного и справедливого рассмотрения жалоб, представлений, обращений в отношении адвоката, их разрешение в соответствии с законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом, а также исполнение принятого решения».

То есть можно буквально понимать так, что защита профессиональных прав адвокатов, на которых сегодня пытаются оказать давление за добросовестное исполнение профессиональных обязанностей, не является целью дисциплинарного производства? Нет ли здесь несоответствия между целями дисциплинарного производства, указанными в Кодексе профессиональной этики адвоката, и обязанностью адвокатской палаты по защите прав своих членов, указанной в законе об адвокатуре?

На эти вопросы, наверное, можно возразить тем, что обеспечение объективного и справедливого разбирательства и будет способствовать защите прав добросовестных адвокатов. При соблюдении таких условий необоснованность претензий к адвокату станет явно установленной, и дисциплинарное производство будет прекращено. Кроме того, процедурные основы предусматривают презумпцию добросовестности адвоката.

Во всяком случае, на примере Адвокатской палаты Новосибирской области мы можем подтвердить, что сегодня именно так и происходит – из 71 дисциплинарного производства, рассмотренного в 2018 г. – 27 были прекращены в квалификационной комиссии и затем еще 6 в совете (38% из возбужденных дисциплинарных производств).

Вот только радость от таких решений возникает не у всех «реабилитированных» адвокатов.  Объясним, почему в таких случаях остается неудовлетворенность.

Обратимся в процедуре дисциплинарного производства и в частности, к пункту 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которому «дисциплинарное дело, поступившее в квалификационную комиссию…, должно быть рассмотрено не позднее двух месяцев, не считая времени отложения дисциплинарного производства по причинам, признанным квалификационной комиссией уважительными».

Например, два месяца мы в квалификационной комиссии понимаем, что адвокат (по всей видимости, или сразу это бывает видно) честно и добросовестно выполнял свои профессиональные обязанности и, вероятно, по этой причине стал гоним судом, направившим на него представление. Однако все это время адвокат находится под гнетом этой ситуации, переживает, дает объяснения, носит доказательства, представляет адвокатское производство. Дает объяснение на заседании квалификационной комиссии. И не всегда после объявления заключения о прекращении дисциплинарного производства он уходит удовлетворенным.

Этому примеру можно опять-таки возразить, что такова процедура, права адвоката получили защиту именно объективным и справедливым разбирательством. Но всегда ли будет такое возражение принято к душе добросовестного адвоката?

По нашему мнению, в сегодняшних условиях вряд ли такой подход отвечает первоочередной задаче адвокатуры о принятии всех мер усиления по защите профессиональных прав адвокатов.

     И второй.

Этот вопрос как бы должен предшествовать выше изложенному и, наверное, в какой-то мере объяснять причины упомянутого несоответствия.

Он заложен в подходы, связанные с возбуждением дисциплинарного производства, регулируемые положениями ст. ст. 20 – 21 Кодекса профессиональной этики адвоката о допустимых поводах для возбуждения дисциплинарного производства, и об ограничении случаев, в которых предоставляется право отказывать в возбуждении дисциплинарного производства.

Напомним, что по ныне действующим процедурным основам дисциплинарного производства президент адвокатской палаты субъекта РФ обязан возбудить дисциплинарное производство при наличии допустимого повода. А если все требования, предъявляемые к жалобе доверителя, соблюдены, но нет достаточных оснований, указывающих на допущенное адвокатом нарушение законодательства об адвокатуре? Ведь такое бывает довольно часто. Работает ли в данном случае защитительная функция прав адвокатов, если в данном случае у президента адвокатской палаты остается одна функция-обязанность – возбудить дисциплинарное производство?

По нашему мнению, нет.

Мы уже приводили статистику Адвокатской палаты Новосибирской области за 2018 год: 71 дисциплинарное производство было возбуждено именно по причине допустимого повода, но не оснований; из них 33 – прекращено. То есть можно ведь оценивать эти показатели не только как объективность и выполнение функции защиты прав добросовестных адвокатов, но и как обоснованное возбуждение дисциплинарных производств только лишь при 62% случаев и соответственно возбуждение в 38% случаев дисциплинарных производств в условиях, когда адвокат был не виноват.

По нашему мнению, в современных условиях вопрос приобретает принципиальное значение, порождая порой, если не протестные, но уж не позитивные отношения членов корпорации к органам адвокатских палат.

Вместе с тем, на примере дисциплинарной практики Адвокатской палаты Новосибирской области мы хотели бы показать, что такое несоответствие можно и нужно устранять в стадии возбуждения дисциплинарного производства более тщательным изучением поступивших обращений. Это заявитель должен доказывать свои доводы, а следовательно, приводить основания, указывающие не только на конкретные действия (бездействие) адвокатов, но и на правила профессиональной этики, которые, по мнению заявителя, адвокат нарушил. Тогда и будет рассматриваться не только вопрос о допустимом поводе для возбуждения дисциплинарного производства, но и о наличии оснований как составной части такого повода.

К примеру, в 2018 г. в Адвокатской палате Новосибирской области по результатам рассмотрения 201 обращения в 130 случаях такие обращения не передавались в квалификационную комиссию, а по ним выносились распоряжения об отказе в возбуждении дисциплинарного производства (67%).

По нашему убеждению, такая практика является правильной, поскольку она соответствует понятиям справедливости и обоснованности. Однако в настоящее время пришло время ее процедурно закрепить в Кодексе профессиональной этики адвоката. Для этого, полагаем необходимым рассмотреть вопрос о внесении в пункт 1 ст. 20 Кодекса дополнения в виде абзаца второго следующего содержания: «Основанием для возбуждения дисциплинарного производства является наличие достаточных данных, указывающих на совершение адвокатом проступка».

Кроме того, смысл такой формулировки должен быть включен и пункт 2 ст. 21 Кодекса профессиональной этики адвоката, дающий президенту адвокатской палаты субъекта РФ право выносить распоряжения об отказе в возбуждении дисциплинарного производства в случае отсутствия таких оснований.

По нашему мнению, дисциплинарная практика от этого будет только более сбалансированной. Одновременно мы получим дополнительные механизмы по защите профессиональных прав добросовестных адвокатов в тех ситуациях, когда они становятся заложниками ныне существующего правоприменения.

Спасибо.

Президент Адвокатской палаты
Новосибирской области
А.В. Жуков