Мировой судья вернула уголовное дело в отношении адвоката Владимира Бузюргина прокурору

26 сентября мировой судья 6-го судебного участка Дзержинского судебного района г. Новосибирска, и.о. мирового судьи 7-го судебного участка этого же района Ирина Носова удовлетворила ходатайство обвинения о возвращении в прокуратуру уголовного дела в отношении адвоката АБ Новосибирской области «Ковалёва, Бузюргин и партнеры» Владимира Бузюргина, обвиняемого в разглашении данных предварительного расследования. Она согласилась с доводами гособвинения о том, что обвинительное заключение не соответствует УПК РФ, что существенно нарушает права подсудимого на защиту, лишая его возможности ознакомиться с содержанием и значением конкретных доказательств по инкриминируемому деянию. В комментарии «АГ» Владимир Бузюргин выразил намерение обжаловать постановление мирового судьи. Председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Генри Резник расценил ходатайство гособвинителя как «побег прокуратуры с поля боя».

Напомним, как сообщалось ранее, 3 октября 2023 г. руководитель СУ СКР по Новосибирской области Д. возбудил в отношении адвоката Владимира Бузюргина уголовное дело по ст. 310 УК РФ за разглашение данных предварительного расследования. По версии следствия, в период с 15 августа 2022 г. по 28 апреля 2023 г. адвокат неустановленным образом передал копии материалов уголовного дела П., полученные им при ознакомлении с материалами дела в порядке, установленном ст. 217 УПК РФ, неустановленному сотруднику АО «Первый канал» для размещения в выпуске телепередачи «Мужское/Женское», вышедшей 28 апреля 2023 г. и ставшей доступной для просмотра неограниченному кругу лиц.

Владимир Бузюргин обратился в Комиссию Совета Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов, которая взяла эту ситуацию на контроль. 1 апреля 2024 г. председатель комиссии Генри Резник направил прокурору Новосибирской области Александру Бучману письмо, в котором отметил, что за несколько месяцев следствия по делу в отношении Владимира Бузюргина он и его защитник, адвокат АП НО Тимофей Тимофеев подали три жалобы на незаконность уголовного преследования в Новосибирскую областную прокуратуру и две – в следственное управление СК по Новосибирской области, которые были немотивированно отклонены либо ответ на них вообще не был получен. Между тем в этих жалобах, по мнению комиссии, сторона защиты привела веские доводы об отсутствии самого события преступления со ссылкой на нормы уголовного и уголовно-процессуального права, выводы Конституционного Суда, поэтому несогласие с ними требует столь же тщательного обоснования.

В письме подчеркивалось, что режим следственной тайны прекращается с момента окончания предварительного следствия и передачи дела в суд, а также в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 161 УПК РФ. В постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении Владимира Бузюргина отмечалось, что копии материалов дела в отношении П. были получены защитником в порядке ст. 217 УПК в период с 15 августа по 9 сентября 2022 г., а затем переданы в период с 15 августа 2022 г. по 28 апреля 2023 г. неустановленному сотруднику телеканала. При этом дело по обвинению П. было направлено в суд в сентябре 2022 г., а 28 марта 2023 г. по делу был вынесен оправдательный вердикт присяжных, который судья отказалась передавать для оглашения, и на следующий день коллегия присяжных была распущена. Таким образом, при возбуждении уголовного дела в отношении Владимира Бузюргина руководитель следственного органа исходил из того, что уголовная ответственность по ст. 310 УК РФ может наступать за предание гласности материалов дела в стадии судебного разбирательства и даже после его завершения. «Такой взгляд на применение данной уголовно-правовой нормы ошибочен. После окончания предварительного расследования и передачи дела с обвинительным заключением в суд “тайна следствия” нарушена быть не может, поскольку она исчезает. Следователь не является участником судебного разбирательства и никакими полномочиями на этой стадии уголовного процесса не обладает», – подчеркнул Генри Резник в письме.

Тем не менее прокуратура утвердила обвинительное заключение, и дело было передано в суд. На первом заседании 2 июля было оглашено обвинительное заключение и допрошены два свидетеля обвинения. В тот день Владимир Бузюргин просил суд разъяснить, в чем именно выразился вред правосудию, который он якобы причинил, а также в чем выразились негативные последствия его действий, поскольку предъявленное обвинение не содержит об этом ни слова. Судья предложила прокурору дать соответствующие уточнения, однако ответ получен не был. Гособвинитель лишь сказала, что огласила обвинение в том виде, в котором оно представлено в обвинительном заключении, и добавить ей нечего.

В ходе следующего судебного заседания 26 сентября гособвинение заявило ходатайство (имеется у редакции) о возвращении дела в прокуратуру со ссылкой на то, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение не соответствуют требованиям УПК РФ, поскольку не конкретизированы обстоятельства, подлежащие доказыванию органом предварительного расследования, что нарушает право обвиняемого.

В ходатайстве также, в частности, указано, что согласно п. 3 ч. 4 ст. 161 УПК РФ запрет на предание гласности данных предварительного расследования не распространяется на сведения, оглашенные в открытом судебном заседании. Переданная адвокатом корреспондентам в полном объеме видеозапись допроса П. в открытом судебном заседании была исследована по ходатайству гособвинителя частично с указанием конкретных временных интервалов. «В предъявленном Бузюргину обвинении и обвинительном заключении не нашло отражения, в каком объеме указанное доказательство было исследовано в открытом судебном заседании, а также не указаны временные промежутки переданной Бузюргиным видеозаписи протокола допроса, которые не были предметом исследования в открытом судебном заседании. Вместе с тем указанные обстоятельства являются существенными для решения вопроса о наличии в действиях Бузюргина состава преступления», – отмечается в документе.

Сторона обвинения подчеркнула, что по смыслу закона данные предварительного следствия могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или суда и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников такого судопроизводства без их согласия, а также о частной жизни несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего 14 лет, без согласия его законного представителя не допускается. «В обвинении и обвинительном заключении не нашли отражения данные о том, что Владимир Бузюргин без разрешения следователя, суда, потерпевших А. представил корреспондентам и разгласил сведения о частной жизни потерпевших, касающиеся убийства их несовершеннолетнего сына, а также их фото. Данные нарушения являются неустранимыми, препятствуют вынесению итогового решения по делу», – указано в ходатайстве.

В ходе судебного заседания подсудимый и его защита возражали против удовлетворения ходатайства. В частности, адвокат Тимофей Тимофеев указывал, что обвинительное заключение не содержит нарушений, которые влекли бы невозможность вынесения судом окончательного решения по нему. По его словам, обвинительное заключение утверждено надлежащим должностным лицом, составлено и подписано следователем.

Защитник добавил, что те основания, на которые ссылалось гособвинение в своем ходатайстве, несостоятельны и что это ходатайство можно формально разделить на две части. Первая из них касается непосредственно доказательства, которое инкриминируется его коллеге в качестве распространенного, оно указано и в имеющемся обвинительном заключении, дробление его на части, как предлагается гособвинителем, не является таким препятствием, которое не может быть восполнено в ходе судебного следствия. Вторая часть ходатайства, по словам защитника, вообще не относится к предмету доказывания по делу, суд может рассмотреть текущее обвинение и вынести по нему законное справедливое решение.

Заместитель председателя Комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов, председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе, также защищающий Владимира Бузюргина, отметил, что в ходатайстве гособвинителя имеются две достаточно самостоятельные части, одна из которых посвящена конкретизации временных интервалов распространенной видеозаписи. По его словам, это обстоятельство фактически уменьшает объем предъявленного подсудимому обвинения, что возможно сделать в рамках судебного разбирательства. Он также напомнил, что в постановлении о возбуждении этого дела значилось несколько доказательств, но в окончательном обвинении фигурировало только одно – видеозапись.

Сергей Краузе добавил, что вторая часть ходатайства посвящена совершенно иному деянию, о котором гособвинение заговорило впервые. Он отметил, что процессуально ничто не мешает правоохранителям возбудить отдельное дело по факту якобы имевшего место разглашения данных о частной жизни потерпевших. По его мнению, в логической связи это с настоящим делом не находится и не требует возвращения дела прокурору, поскольку это совершенно самостоятельное обвинение.

Тем не менее мировой судья удовлетворила ходатайство и вернула дело прокурору Новосибирской области для устранения препятствий его рассмотрения судом. В судебном постановлении (есть у «АГ») со ссылкой на практику КС РФ отмечено, что возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его судебному рассмотрению может происходить лишь в случае, если допущенное органами предварительного расследования процессуальное нарушение является таким препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора. Обвинительное заключение, по мнению мирового судьи, не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку в предъявленном адвокату обвинении и обвинительном заключении не нашло отражение, в каком объеме видеозапись допроса П. была исследована в открытом судебном заседании, а также не указаны временные промежутки переданной Владимиром Бузюргиным видеозаписи протокола допроса П., которые не были предметом исследования в открытом судебном заседании.

«Вместе с тем указанные обстоятельства являются существенными для решения вопроса о наличии в действиях Владимира Бузюргина состава преступления. Таким образом, некорректность предъявленного обвинения в данной части лишает Владимира Бузюргина права полноценно защищаться от предъявленного обвинения и нарушает его право на защиту. Кроме того, в обвинении и обвинительном заключении не нашли отражения данные о том, что Владимир Бузюргин без разрешения следователя, суда, потерпевших А. представил корреспондентам и разгласил сведения о частной жизни потерпевших, касающихся обстоятельств убийства их несовершеннолетнего сына, а также его фото. Данные нарушения являются неустранимыми, препятствуют вынесению судом итогового решения по делу», – указала мировой судья.

Таким образом, указано в постановлении, обвинительное заключение не соответствует ст. 220 УПК РФ, что существенно нарушает права подсудимого на защиту, поскольку он лишен возможности ознакомиться с содержанием и значением конкретных доказательств по инкриминируемому преступлению, а также препятствует определению точных пределов судебного разбирательства применительно к ст. 252 вышеуказанного Кодекса. Назначенная Владимиру Бузюргину мера в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении сохранена.

В комментарии «АГ» Владимир Бузюргин выразил несогласие с постановлением мирового судьи, поскольку изменить объем обвинения в сторону уменьшения возможно в рамках судебного разбирательства: «Это было основным мотивом стороны обвинения, планируем обжаловать этот судебный акт».

Его защитник Тимофей Тимофеев также сообщил, что защита будет последовательно отстаивать позицию о том, что оснований возвращать дело прокурору не было: «Поэтому впереди нас ждет процедура апелляционного обжалования этого судебного постановления».

В свою очередь Сергей Краузе отметил, что суд первой инстанции ожидаемо разделил позицию государственного обвинителя, признав, что при продолжении рассмотрения дела по данному обвинительному заключению будет нарушено право на защиту подсудимого. «В связи с этим весьма любопытно отметить, что это отчасти коррелирует с моим вступительным заявлением, в котором я отметил, что обвинительным заключением нарушается важный общеправовой принцип конкретности обвинения, в связи с чем Владимир Бузюргин и просил его разъяснить. Метаморфоза, которую претерпела позиция обвинения, столь удивительна, что на ум приходят сразу два классических произведения: “Хамелеон” Антона Чехова и “Ревизор” Николая Гоголя. Сначала обвинение было понятно всем, включая заместителя прокурора Новосибирской области, потом в ходе судебного разбирательства потребовало разъяснений. Как тут не вспомнить унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла?» – задался вопросом он.

Председатель Комиссии Совета Федеральной палаты адвокатов РФ по защите прав адвокатов Генри Резник расценил ходатайство гособвинителя как «побег прокуратуры с поля боя». «Возможность вынесения судом приговора исключается не мелкими огрехами в обвинительном заключении, вдруг усмотренными гособвинителем и согласившимся с ним судьей, а самим неправедным уголовным преследованием адвоката. Причем приговора именно обвинительного, который за редкими исключениями только и выносят наши суды. Осудить не получается, оправдать не хочется – вот какая правда жизни стоит за возвратом суда дела в досудебное производство. Сторона защиты достойно отреагировала на подмену этим половинчатым решением рассмотрения дела по существу, не дав повода для упрека в малодушии и готовности удовольствоваться такой “подачкой” вместо готовности отстаивать невиновность Владимира Бузюргина в открытом судебном процессе. В судебном заседании прозвучали веские правовые доводы против удовлетворения неосновательного ходатайства гособвинителя. Теперь постановление суда будет обжаловано в апелляционной инстанции», – резюмировал он.

Зинаида Павлова