Андрей Жуков

Адвокат, Президент Адвокатской палаты Новосибирской области

У Правительства нет других забот?

Как известно, Постановлением Правительства РФ от 2 октября 2018 г. № 1169 увеличены размеры вознаграждений адвокатам за участие в уголовном судопроизводстве по назначению судебно-следственных органов. Тем самым выполнено поручение Президента страны.

Так, Постановлением Правительства РФ с 1 января 2019 г. предписано определять размеры выплат в зависимости от сложности уголовных дел, руководствуясь при этом теми же критериями, которые были сформулированы еще в 2012 г.

Казалось бы, все ясно и понятно, и прежде всего наименее защищенные слои населения, а вместе с ними и адвокаты должны были испытать «чувство глубокого удовлетворения» от проявленного внимания со стороны государства по обеспечению их конституционных прав и свобод.

Следом за ними вздох облегчения должен был вырваться у судей и силовиков, которые в течение долгих лет несли на своих плечах бремя ответственности за непосредственное обеспечение права граждан на защиту от обвинения.

Принятое Постановление Правительства и действующее законодательство давали всем правоприменителям полную правовую базу и легитимную возможность применять новые размеры оплаты вознаграждения адвокатов, а при их расчете по сложным делам – использовать методику Федеральной палаты адвокатов России, согласованную с Министерством юстиции РФ. Именно так все и начиналось с 10 января 2019 г. в большинстве субъектов РФ, в том числе и на территории Новосибирской области.

Но вдруг начались какие-то следственно-судебные «карусели» вокруг якобы недостаточной правовой определенности ответов. Тех самых, что достаточно определенно были даны 1 января 2019 г. на вопросы об определении размеров выплат адвокатам по сложным делам.

Сначала появилось известное письмо Департамента по финансово-экономической политике и обеспечению социальных гарантий МВД России. Затем была придумана следующая формула противодействия судебно-следственной власти. По образцу плана «А» она выглядит так: а) следователи выносят постановления об оплате вознаграждения адвокатам по недействующим ставкам, руководствуясь названным выше письмом ФЭД МВД; б) суды по жалобам адвокатов признают данные постановления незаконными. Упор делался на давно принятое на вооружение футбольное правило: если долго перепасовываться на своей половине поля, команда соперника «встает».

Не «встала». Наоборот, возникла угроза того, что отныне суды будут рассматривать только жалобы адвокатов. Тогда был включен план «Б». В футболе при данных обстоятельствах на поле выпускается хороший защитник и «цементирует» оборону, в России в аналогичных случаях суды подключают прокуратуру. Судьи почему-то попросили адвокатов обжаловать эти постановления не к ним, а в этот надзорный орган, где во исполнение плана «Б» даже инициировали проведение масштабной прокурорской проверки. Но сдержать поток «адвокатских мячей» в свои «ворота» им тоже оказалось не под силу.

И тогда на «поле» появился главный персонаж – руководитель следственного органа, который не стал менять схему игры, а просто заколотил свои «ворота» досками, понимая в футболе как никто другой, т.е. перестал утверждать постановления следователей, придав им тем самым «недооформленный вид». Таким образом, адвокатов лишили права обжалования, а суды и прокурора заодно – процессуального реагирования. Не хватает фантазии представить, как огорчились последние.

Помните столь изумительное изобретение российской уголовной практики, как «преждевременность»? Оказывается, оно живет не только в тех случаях, когда надо уклониться от принятия принципиального решения по рассмотрению обоснованного ходатайства или жалобы защитника при рассмотрении дела по существу, но может пригодиться и для подобных безобразий.

Постоянно общаясь с коллегами из других регионов, представляю себе примерно общую мозаику, которая сложилась в настоящее время, а также характер и направления наших корпоративных устремлений.

Конечно, прежде всего, обращает на себя внимание интеллигентность действий АП Санкт-Петербурга, корректность и высокая культура просьб в адрес органов МВД Санкт-Петербурга и попытки пробудить там чувство совести и здравого смысла. Вот только сомневаюсь, что в самой культурной столице страны найдется хоть одно должностное лицо МВД, которое если не проникнется справедливостью доводов адвоката, то хотя бы случайно окажется дотошным правоведом.

В то же время АП Воронежской области делает «последнее предупреждение» силовикам, намекая на возможность забастовки адвокатов.

Мы в Новосибирске, соблюдая политес, всегда говорили, что забастовка – не наш метод. Но в то же время многие из адвокатов еще не забыли, что 18 лет назад «последнее предупреждение» уже случалось и называлось оно не «воронежское», а «новосибирское». Тогда вознаграждение адвокатам Новосибирской области не платили годами и говорили, что на это нет денег.

В течение месяца после реализации «последнего новосибирского предупреждения» деньги чудесным образом нашлись и их в полном объеме перечислили адвокатам в экстренном порядке. Может, действительно «балет не увидишь, когда кругом футбол»?

Приведенные примеры свидетельствует о том, что за прошедшие 18 лет в вопросе обеспечения конституционного права граждан на защиту от обвинения (в описываемой части) мало что изменилось, и это очевидно. Перспективы к улучшению вряд ли ожидаются.

Потому что Правительство обходит неоднократно поднимаемый адвокатурой, не лишенный здравого смысла тему: а почему, собственно, вопрос об оплате труда адвокатов, чья цель – разрушение обвинения, находится в ведении суда и силовиков, чья цель – формирование этого обвинения? При таких обстоятельствах правосудие в стране похоже на театр одного актера, чья деятельность описана коротко и ясно: сам танцую, сам пою, сам билеты продаю.

В чем главная обязанность судьи при подготовке и рассмотрении уголовного дела? Обеспечить подсудимого защитой! Выяснить, приглашен ли им или его родственниками адвокат, и решить организационные вопросы с ним. При выяснении, что подсудимый не имеет финансовых возможностей избрать себе адвоката, назначить ему защитника и согласовать с ним необходимые вопросы судебного разбирательства.

И все. Функции обеспечения защитой на этом должны быть закончены и возникать в дальнейшем могут лишь «по техническим причинам», например, в случае замены защитника и прочего, предусмотренного законом.

Такая же ситуация должна происходить и на стадиях досудебного производства.

Вспоминаю разговоры на эти темы со своими зарубежными коллегами, в том числе – судьями, которые никак не могли взять в толк, зачем в России на судей возлагаются обязанности, не связанные с осуществлением правосудия?

Например, в США этот вопрос уже давно и однозначно решен самым простым способом. Есть офис государственного защитника (по примеру, некоторых российских адвокатских образований, ориентированных на выполнение поручений по назначению), куда суд передает поручение, если обвиняемый не в состоянии самостоятельно обеспечить себя защитой. Одновременно есть офис федерального казначейства, который финансирует такое назначение. Есть перечень необходимых документов и порядок их предъявления в казначейство для оплаты вознаграждения адвоката за проведенное дело по назначению.

Вот и вся история. Рассказывая об этом, мой американский коллега – судья, даже как-то немного оскорбился на уточнение, а не составляет ли он какой-либо документ в подтверждение того, что именно этот адвокат у него в процессе защищал по назначению именно такого-то подсудимого. Оказывается, в условиях цивилизованного правосудия это может оскорбить…

Как рассказывал Михаил Жванецкий:
«Консерватория, аспирантура, мошенничество, афера, суд, Сибирь.
Консерватория, частные уроки, зубные протезы, золото, мебель, суд, Сибирь.
Консерватория, концертмейстерство, торговый техникум, икра, крабы, валюта, золото, суд, Сибирь.
Может, нам в консерватории что-то подправить?» (Жванецкий М. Консерватория).

Так, может, в этой системе координат отсутствие цивилизованного правосудия и есть тот камень преткновения, который российская правовая система безуспешно пытается убрать с дороги еще с советских времен?